Региональная спортивная общественная организация
«Федерация альпинизма и скалолазания г. Москвы»

В царицынских камнях отразилась вся история московского альпинизма советской эпохи – гигантский информационный пласт, сдвинуть который, мне не по силам- знать и помнить всё я не в состоянии – я не камень. Камни парковых Руин, кирпичи Замка видели и помнят всех. Нет, не было и не будет в истории советского альпинизма сооружения более великого, чем Царицынский Замок – «Скалодром Всесоюзного значения».

Посвящается ветеранам московского альпинизма, 80 летию Федерации альпинизма и скалолазания г. Москвы.

За исключением исторической справки, весь материал очерка составлен на основе личных впечатлений от контактов с Замком, и показаний свидетелей, записанных мною на диктофон.

Когда в семидесятые годы прошлого века отец впервые привёз меня в Царицыно, я узнал, что здесь начинаются горы. Тропы - на аллеях парка, альпийские луга на поляне перед замком, травянистые склоны - на берегах пруда и оврагов, вертикальные каменные бастионы заоблачных гигантов - на кирпичных стенах Замка.

Из Царицыно отряды московских альпинистов устремлялись покорять вершины Земли Советской, отряды советских альпинистов - «Разглядывать в защитные очки» Альпы, Гималаи, Пиренеи.

Отправляясь с Курского вокзала на Кавказ или в Крым, проезжая Царицыно, мы прерывали разговоры и через намертво закрытые грязные окна вагонов дальнего следования высматривали Замок. Через стук колёс, мне казалось, слышалось: «Чему сумел - научил, дальше лезьте сами, ребята!».

В Царицыно родилась и окрепла Московская Школа Скалолазания, москвичи «взяли свои места на пьедесталах» рядом «законодателями» - красноярцами, ленинградцами, свердловчанами, алмаатинцами.

Фотоальбом 1984-87 гг.

Анатолий Боровский ( судья республиканской категории по скалолазанию, тренер по скалолазанию в МВТУ, МИФИ, МИИТе, в клубе "Вертикаль" воспитал ведущих спортсменов, которые в будущем стали мастерами спорта): «До конца семидесятых годов двадцатого века в Московской Федерации альпинизма (с подачи Всесоюзной Федерации) бытовало мнение, что москвичи не умеют лазать, не смотря на все достижения московских скалолазов - официальный основоположник советского скалолазания И.И. Антонович считал, что: «коли, в Москве нет скал, то и скалолазов быть не должно. Московское скалолазание – нонсенс». Несмотря на то, что москвичи Вячеслав Онищенко и Неля Тимофеева, неплохо выступали на Чемпионатах СССР. Но Скалолазание тогда ещё не выделилось в самостоятельный вид спорта. И до 1979 года в московском Спорткомитете альпинизм курировал работник, отвечающий за зимние виды спорта. Те крохи, которые руководству федерации альпинизма Москвы удавалось выбить из спорткомитета, шли на альпинизм».

В 1968 году, впервые в Москве, в МВТУ, мы с Машковым организовали секцию со скалолазным уклоном. В мае 1968 года, компания МВТУ впервые выехала в Ялту, на Крестовую скалу.

Первенство Москвы по скалолазанию до 1971 года не проводилось, соревнования по скалолазанию происходили в Царицыно, в рамках альпинистского двоеборья. Хорошо выступали Вячеслав Онищенко, Юрий Скурлатов, мы с Юрой Машковым, Толя Симаков.

В 1975 году команда Москвы в полном составе выехала на Чемпионат СССР. Юрий Машков: «В 1975 году я «выбил» деньги, привожу команду Москвы в Красноярск на Чемпионат Союза. Толя Суходулов, Саша Лакеенков, Леша Мартынов, Юра Евстафьев, Валя Серебрякова, Надя Андреева. Основной и запасной состав.

На Столбах весь цвет скалолазания: Ленинград, Свердловск, Красноярск, Красноярский край. А тут: «Ха-ха, Москва приехала!». По результатам парной гонки мы занимаем второе место. Опережаем сборные Свердловска, Ленинграда. Выходим на индивидуальное лазание, чуть ли не полным составом команды. Алексей Мартынов занял третье место в индивидуальном лазании и выполнил мастера».

К середине восьмидесятых, несколько десятков москвичей выполнило нормативы КМС, десяток - Мастеров Спорта по скалолазанию.

Аркадий Галеев, Локомотив (МИИТ), КМС по альпинизму, КМС по скалолазанию: «Культура передвижения по скальному рельефу, не смотря на второй разряд по альпинизму, у меня отсутствовала. Валера Трошин меня затащил на тренировку. Завтра встречаемся на башне в Царицыно! На тренировке я познакомился с Валентиной Серебряковой - тренером Спартака. Валентина тренировала Валеру и нам, сиротам локомотивским, уделяла внимание. Локомотив - голубоглазая Галочка Леднёва, Анюта Тарасова и Лена Черезова, сам Трошин и Марат - мой товарищ по альпинизму. Тренировались самозабвенно и упорно каждый день. Валентина показала, как браться руками и как ставить ноги.

Первое ощущение – новые люди, сразу стало интересно. Я жил в Царицыно, в десяти минутах бега от башни, но ни разу на башне не был.

Валера говорит, - Лезь! Поднялся на метр и руки с ногами затряслись от высоты. Первый день лазил не выше метра, второй поднялся до двух, потом до трех. На четвёртый день начал лазить вверх – вниз по маленькой башенке, на десятый день мы по всей башне гоняли в салочки. Привыкание к высоте в молодом возрасте происходит быстро.

Все лазают в калошах, я пришёл в кроссовках. Валера сжалился и принёс мне старые калоши, научил их завязывать. Ноги встали. Я сразу почувствовал опору на ноги, будто кошки надел на ледовом склоне.

Через месяц мы уже лазили по так называемым «спартаковским углам» на замке. Долблёные зацепки в кирпичной стене, расположенные не очень близко одна к другой, высота 15м. Поначалу вешали верёвку, затем перешли на свободное лазание. Страшнее всего было вылезать на верхний карниз».

Весной 1775 года императрица Екатерина II , проезжая во время прогулки из Коломенского по территории Чёрной Грязи, была очарована красотами поместья и без промедлений выкупила его у князя Сергея Дмитриевича Кантемира .

Разработал проект резиденции и возглавил строительство талантливый русский архитектор Василий Баженов.

Баженов прекрасно знал древнерусскую архитектуру и западную средневековую готику,

В Царицыне он доказал бесспорно: прием сочетания кирпичной кладки с использованием белого камня в отделке — как у старых мастеров — может блестяще употребляться и в новое время, при новых потребно­стях и вкусах. Это сочетание очень пригодилось грядущим поколениям скалолазов, в бытность дворца скалодромом всесоюзного значения.

Царицынская стройка началась весной 1776 года. К 1785году был готов весь дворцово-парковый комплекс, состоявший из большого императорского дворца Екатерины, малого дворца сына императрицы Павла и других построек. Екатерина, посетив Царицыно, отвергла свою новую резиденцию. «Здесь жить нельзя, это не дворец, а склеп» Таков был смысл императорского вердикта.

Большой дворец разобрали и поручили другу Василия Баженова Матвею Казакову (опять масону) строить заново.

После смерти Екатерины, Павел отказался от московской резиденции, и строение постепенно превратилось в величественные руины.

Так, задолго до появления Советского Союза, следовательно, советского альпинизма и скалолазания появился шикарный скалодром – Царицынский Замок, воздвигнутый вольными Каменщиками во благо грядущий поколений строителей Коммунизма.

Здесь «Каждый камень помнит всех», тех, кто в советские времена (с 1931 по 1991) считал себя причастным к горам. Сотни, тысяч. Люди - легенды: «легенды известные», «легенды забытые», «простые романтики» - альпинисты, скалолазы, спелеологи, туристы.

Более 60ти лет, за вычетом войны, здесь тренировались все москвичи и гости столицы, имеющие касательство к крутым природным поверхностям. Проживет ли, хотя бы один сегодняшний московский скалодром столь долго?

Одно из первых свидетельств о царицынских тренировках я нашёл на сайте «Альпинисты Северной Столицы» в главе посвящённой Шуцбунду:

«По приглашению ВЦСПС, Густав Деберль, вместе со своим ассистентом, земляком и товарищем по Шуцбунду Францем Бергером, преподавал в Московском областном институте физкультуры горные лыжи, альпинизм и горноспасательное дело, используя для практических занятий по скалолазанию руины Царицынского дворца».

Один из мощных истоков советского альпинизма находится в Германии и Австрии. А уж у Царицынского альпинизма и подавно – скалодром всесоюзного значения построила немка Екатерина II, по рождению   София Фредерика Августа Ангальт-Цербстская .

 

Сергей Журавлёв, альпсекция МЭИ, 80гг.: « Через эти стены прошли несколько поколений: от довоенных мастеров до сегодняшних. Кто тут только не учился висеть «на мизерах» (подушечках пальцев): от приехавших из Красноярска в Москву студентов Виталия и Евгения Абалаковых до ректора МГУ Рема Хохлова и академиков Дмитрия Ивановича Блохинцева и Игоря Евгениевича Тамма.

Николай Черный и Эдуард Мысловский заглядывали сюда незадолго до первой советской экспедиции на Эверест.

Из Сванетии приезжал «заценить» московский скалодром великий Чхумлиан Хергиани ».  

В 30е- 40е годы в СССР функционировало более трёх десятков альплагерей.

После Войны, в период бурного развития стенного альпинизма и рождения спортивного скалолазания спортсменам потребовался огромный объём скальной подготовки. Царицынский Замок ждал учеников.

Олег Космачёв ( МС СССР по альпинизму – 1967, МС СССР по скалолазанию – 1974):

«Мне хотелось перед собой увидеть стену. Мне ничего не надо было, кроме стены. От процесса лазания, я испытывал наслаждение.

По крутому берегу, Москва реки бежал в Царицыно. Теперь там не пробежать - сплошные заборы. Прибегал к башне и начинал лазать. Сначала со страховкой - на верёвку вешал чемодан и лазил на схватывающем узле. Очень скоро отказался от чемодана и от верёвки. Считал, сколько раз пролез - перекладывал спички из кармана в карман.

Помню такой случай: Ясный солнечный день, к башне подходит старик. Стоит и смотрит, как я лезу, красиво у тебя, получается, говорит, пролезь вот здесь. Лезу и понимаю, что не то. Одно дело, когда я лезу в свою радость, в своё удовольствие, другое дело, когда нужно действовать по программе».

Анатолий Боровский: «История московского скалолазания и моя история, как скалолаза началась в Царицыно. В первый раз в Царицыно меня затащили друзья осенью 1965 года. Сразу без страховки залез на башню. Еле слез. Понравилось.

В конце трудовой недели прямо с завода, где я тогда работал, приезжаю, залезаю на балкон Замка, там у меня спальник лежал. Субботу, воскресение живу в развалинах старого парка. Ночую на балконе, либо на крыше оперного театра в летнем саду, среди дикорастущих деревьев и земляники.

Любой маршрут на башне пробегали с завязанными глазами, в арке на башне качали разнообразные маятники. Я первый сделал маятник по диагонали.

По стенам Замка гоняли в салочки, Мартынов первым показал, а мы освоили прыжок через двухметровый зальчик на высоте 3,5 метра. Стоишь на полочке в пол кирпича, толкаешься, перелетаешь на противоположенную, полочку тоже в пол кирпича шириной и умудряешься, там зацепится. Надо было точно рассчитать толчок, чтоб не впечататься в стенку и не слететь. В круглых залах Замка, по полочке на высоте полутора метров, бегали без помощи рук за счёт центробежной силы. Главное не останавливаться».

Светлана Шиндина (судья Всесоюзной категории по скалолазанию).

«История московского скалолазания началась, в конце пятидесятых, начале шестидесятых годов в МГС ДСО «Труд» - Вячеслав Онищенко, Вячеслав Романов.

Позже подключились Юрий Скурлатов (Буревестник), Нэла Тимофеева (Труд), Анатолий Борисов (Спартак).

Нэла Тимофеева, мастер спорта по альпинизму, первая из москвичек КМС по скалолазанию. Она стала моим первым тренером по скалолазанию. Онищенко, наблюдая наши тренировки, шутил: «Нэла, ты их (нас) готовишь на чемпионат СССР!». Женское скалолазание в московском Труде и во всей Москве появилось благодаря Нэле Тимофеевой».

Юрий Машков (Мастер спорта СССР, судья Всесоюзной категории по скалолазанию, Заслуженный тренер РСФСР, тренер-преподаватель высшей категории по скалолазанию):

« В 1968 году, после того, как Юра Скурлатов и Володя Надбах съездили в Чехославакию на сбор молодых альпинистов по альпинистской технике на скальных маршрутах. В Царицыно на Замке были проведены первые соревнования среди альпинистов. Восемь разнообразных маршрутов, от 4 до 20 метров. И распоры, и мизерки, и траверсы. Всё, что могли придумать. Участвовала вся альпинистская братия и технари и высотники.

Одну из стенок я лез в туфлях, которые Юра Скурлатов привёз из Чехословакии. Выиграл, по-моему, Володя Надбах, он, единственный из всех участников, прошёл все маршруты».

Сергей Сарапаев, МВТУ им Баумана: «В Москве пошли тренировки в Царицыно, общение с интересным горным народом, первые соревнования. Первенства Москвы по скалолазанию тогда ещё не проводилось. Первенство московских альп.коллективов устраивали в Царицыно. Скалолазы того времени: Коломыцев, Симаков, Боровский, Лукъянов, Мартынов, Сарапаев, Чернов и другие; потом появились спартаковцы во главе с Башкировым, трудовцы. Мы жили в Царицыно дни и ночи. В лунном свете известняк, которым отделан кирпичный фасад замка, выглядит, как скелет. Весь массив чёрный, а известняк светится под луной. Чего только не выделывали. Один из самых эффектных номеров – прыжок с третьего яруса замка, метров с десяти, на ветку дуба, росшего снаружи, сделал Лёха Мартынов.

Ходили большие траверсы. Траверс по всему замку занимал 3 – 4 часа. Лезли один за другим, поднимаясь ввысь, спускаясь почти на землю, постоянно импровизируя, соревнуясь друг с другом».

По фактуре рельефа, стены Замка представляют собой неоштукатуренный кирпич с фрагментами белого камня на фасадной части. Кирпич старой выделки крепкий, не скалывались даже мелкие выступы. Кладка скреплёна известковым раствором. Во многих местах она хорошо сохранилась, известь не выкрошилась. «Рельеф беден», как говорят альпинисты про экстремально сложные участки маршрута. Всё вертикально, но зацепки исключительно мелкие.

В Царицыно спортсмен учился использовать как горизонтальный микрорельеф (от 3х мм), так и вертикальный макрорельеф, округлые формы.

На белом камне, которым был отделан первый этаж снаружи, лазание строилось на использовании вертикального рельефа: откидки, контр упоры, распоры.

По колоннам, расположенным по углам башен поднимались в откидке, используя вертикальные рёбра. Колонна сложена из шероховатых блоков высотой сантиметров 50. Брались не за отдельный блок – каждый по отдельности мог вылететь, а на стыке, сразу за два - не вылетят. Ногами упирались в вертикальные желоба. Трение хорошее, рельеф крупный, ничто не мешало подняться до капители, венчающёй колонну, а там, это уже из области мифов, вылезти на самый верх.

«Техника скалолазания, есть техника распоров», повторял на каждой тренировке заслуженный тренер РСФСР Юрий Викторович Машков - «Сумел распределить всю нагрузку по телу от мизинца правой ноги до левого уха – распёрся - значит полез. Если ты потянулся к зацепке, значит, она там есть - положил руку на зацепку, не важно, хорошая эта зацепка, или плохая – разопрись так, чтоб зацепка держала».

Руководство по технике альпинизма 1940 года издания, под общей редакцией Ильи Черепова: «Умелое использование распоров определяет хорошего скалолаза, применение распоров, необходимо не только при передвижении в каминах и расщелинах, а на любом маршруте - «распоры – альфа и омега элегантного, хорошего лазания»».

Траверс. С мизеров в распоры, вверх – вниз не спускаясь на землю, не расслабляясь ни на секунду. До окончательного приземления спортсмен находился в постоянном психологическом и физическом напряжении, почти в состоянии шока. Моментальный отдых позволялся во внутреннем углу в распоре, не спускаясь на землю. Сорвался – спрыгнул. Серьёзных травм на тренировках у Машкова практически не было. Все научились правильно падать – приобрели навык на всю жизнь.

Однажды, лазая самостоятельно, я вывалился из распора в дверном проёме. Упал горизонтально, локтём о кирпич. Кирпич раскололся. В первую секунду думал готов – долазался. Ничего – встал, отряхнулся - обошлось даже без ссадин.

Замок точно имитировал скалу - на уровне подсознания мы привыкали чувствовать рельеф – не доверять «живым кирпичам», предугадывать, какая зацепка сломается, какая выдержит.

Привыкали бороться до конца, давить свой страх, выходить на последних нюансах равновесия и не срываться. Это многим спасло жизнь в горах, помогло удержаться на равнине, в этом была часть идеологии Советского альпинизма - срыв считался серьёзным ЧП, даже при наличии верхней страховки.

Существенную часть от общего метража лазания занимали так называемые «Психологические траверсы». Полка шириной 10см (один кирпич или меньше), на высоте 4 - 5 и более метров над землей. Руки фиксируются в микро подхватах на уровне пояса или упором больших пальцев рук в нижнюю часть кирпича, чуть выступающую из плоскости кладки.

Перемещение в подхватах: полка шириной в кирпич, под руки большие подхваты ниже уровня колена, в четыре кирпича. Спину тянет к земле, до которой четыре метра. Зафиксироваться в таком положении трудно – спасает движение.

Алексей Чертов ( МСМК по скалолазанию, десятикратный чемпион страны, многократный победитель и призёр Кубков Мира, Европы, и других международных соревнований):

«Машков тренировал меня с третьего разряда. Тут мне стало ясно, что такое настоящая тренировка. Траверсы царицынского замка минут по сорок, в конце я без сил падал на траву и не мог подняться. Лезешь – держишься, наступаешь на землю – падаешь. Полежишь – дальше лезешь.

На тренировке было множество психологических элементов – траверсов на большой высоте над ямами. По весне, несколько раз падал в яму со льдом и водой.

Мы научились тренироваться на кирпичных стенах, потом, на скалах, выигрывать у людей, которые тренируются на скалах – уникальное явление.

Что бы хорошо лазить распор на скалах, необходимо хорошо лазить в распор на полированных стенках, где совсем нет трения. Тогда будешь прилипать на любой скале».

В царицынском траверсе больше технически сложных элементов, чем на скале, каждый элемент более утрирован.

«На скале надо себя держать спиной». Не пальцами, а всем корпусом, поэтому большое значение придавалось лазанию по макрорельефу. Понятный пример работы спины – распор руки ноги. Проход (Камин) шириной, приблизительно, 200см, упор ладонями, ступни на уровне рук, спина ровная. Шагать, пока спина не упрётся в потолок, наружная рука переходит на угол, корпус разворачивается в горизонтальной плоскости на 90 градусов, другая рука тянется вверх до полки.

Был вариант обратного хвата и последующего выхода «подъём переворотом» - когда живот и ноги уже легли на горизонталь, ступнями важно зацепиться за противоположенный (симметричный углу, за который держишься руками), угол, иначе сохраняется шанс кувырнуться обратно и упасть вниз головой. Руки в упоре - обратно уже не перехватится!

Александр Каячев (МС по скалолазанию, Москва): «Как только сходил снег, каждые субботу и воскресение, мы приезжали в Царицыно. Здесь «в чистоте» отрабатывалась техника распоров, трения, откидок.

Москвичи лазили на скалах меньше остальных скалолазов Союза, но элементы лазания, отработанные в Царицыно отлично сказывались на результатах соревнований. На скалах мы выглядели не хуже других.

На скалах, в большинстве случаев, применяется комбинированная техника, элементы постоянно чередуются в своем бесконечном многообразии. Встал в распор, перешел в откидку, взялся в подхват, и т.д.

На скалах очень трудно тренировать отдельные элементы. В Царицыно каждый классический элемент техники лазания отрабатывался отдельно, с большим количеством повторений. На кирпичных стенках с острыми мизерами здорово накачивались пальцы.

Тренируясь в основном в Царицыно, на первом чемпионате Украины, я занял три призовых места. В индивидуальном лазании, в парных гонках и в связках. После того, как я получил три медали, чемпионат Украины закрыли для всех посторонних.

Достаточно было приехать за две недели до соревнований, чтобы на равных соревноваться с народом, который жил на скалах. Царицынский замок ставил все технические элементы скалолазания, оставалась на скалах соединить их динамическими связками».

Сергей Журавлёв, альпсекция МЭИ в 80гг.:   « Десятилетиями, с конца апреля и до конца октября, по вечерам окрестности парка оглашались тяжелыми, гулкими звуками падающего тела: Руки на кирпичной кладке «забивались» мгновенно и приходилось прыгать на битые камни и кирпичи, отсюда и угрожающий звук, отраженный руинами. Только сумасшедший мог рискнуть, например, забраться туда, где сейчас можно видеть золоченый балкон для оркестра – в тронном зале екатерининского дворца. Вот почему мастер спорта Александр Каячев хоронил там рюкзаки товарищей (чтобы целее были), а когда звук спрыгнувшего на землю бывал особенно громким, кто-нибудь обязательно ухмылялся: «Слышите: Каячев траверсом пошел!»»

На Замке любой желающий находил себе занятие по душе. Простые стенки с крупными зацепами, длинные полки, расположенные на не большой высоте давали возможность прогулочного лазания. Не всё же упираться на траверсах, надо и расслабится иногда.

Имелось множество коротких выходов – хитрушек.

Собиралась компания, проходили состязания, кто, где вылезет. Как правило, это были кирпичные «мизерные» стенки.

Начало традиции прохождения коротких маршрутов относится к лету 1981года, когда Алексей Чертов, не поехал в горы. В этом году на первенстве центрального совета Буревестника Алексей выполнил норму мастера спорта по скалолазанию, (тренировался он в это время самостоятельно). И вот однажды, погожим летним вечером, Алексей прошел стенку, обозначенную на нашем плане S1.

До этого никто не думал, что здесь можно пролезть - мизера, по которым проходил новый маршрут, ранее не воспринимались как зацепки.

Стенок, ждущих своих покорителей, было достаточно. В первое лето пролезли порядка дюжины новых стенок. Это при посещении Замка 5 раз в неделю! Каждая стенка требовала расшифровки и являлась отдельной проблемой.

В течение шести последующих лет ещё около двух сотен различных выходов. Был составлен план замка. На плане отмечались все вновь пройденные маршруты, фамилии первопроходцев. Активными участниками клуба являлись Иван Ершов, Вадим Иванов, Березовский Владимир, Савочкин Андрей, Каячев Александр, Мач Леонид, Рубцов Александр и некоторые другие.

Членом клуба становился соискатель, первым нашедший и прошедший новый выход. Мы считали Чертова почётным председателем правления клуба, он про это, вероятно, не догадывался. Процесс поиска нового маршрута был сам по себе достаточно любопытным.

Любая стенка – «потенциальный маршрут». Намечаем новый выход. Убираем кирпичи. В малопосещаемых залах замка вытаптываем крапиву. Если есть возможность подлезть сбоку, как правило, есть, осматриваем рельеф. Зацепки отмечаем мелом. И по очереди, пробуем. Стенки высотой до пяти метров. Маршрут считался пройденным, когда рука доставала полку. Значит под ногами в момент выхода приблизительно три метра.

Стоишь, бывало, на соплях, тянешься рукой вверх, не хватает пары сантиметров. Либо вниз, либо рисковать – доставать полку «в динамике». Спрыгивать и падать мы умели. Под некоторыми стенками были глубокие ямы с камнями.

Над ямами лазали в марте - тепло, снег осел, но не растаял. Часто такие стенки оказывались не столь сложными, сколь страшными.

Ямы появились в процессе очередной попытки реставрации Замка. Выкопали и оставили. «Хлебный дом» реставрировали, помнится, не один раз – пожары мешали окончить благородное деяние.

В наше время на территории замка работали польские реставраторы. Они вяло ковырялись и нашим тренировкам не мешали. На плане они обозначены как «территория Польши»

Мы старались тренироваться по пять дней в неделю, а не только в выходные дни. После работы, (учёбы) на электричке ехали до станции Царицыно. Либо на автобусе от Каширская бывшей тогда крайней станцией на зелёной ветке.

Лазили до глубоких сумерек: «собственные калоши во тьме исчезают, куда ступать не видно», а хочется ещё пролезть стеночку.

На Руинах (Башне) учились держаться за камень новички, куражились бывалые спортсмены – бег без страховки, вверх – вниз – фейерверк движений.

Лазали мы, пока не хватало сил, желания и возможностей. Менты гоняли не сильно, некоторые даже с интересом наблюдали за тренировками и мирно беседовали с чудаками, бесплатно лезущими на стенку.

Всё имеет своё начало и свой конец. История царицынского лазания совершенно закончилась к 1998 году. Союз развалился ещё раньше, Скалодром Всесоюзного Значения перестал существовать.

Сегодня Замок отстроили, создав образ, не существовавший ранее даже в воображении вольных каменщиков, но в его архитектурных символах сохранились образы хитрушек, разглядывание которых до сих пор вызывает в моих мышцах радостный зуд.

Во сне я иногда лазаю по царицынскому дворцу: упираю предплечье в скруглённый карниз, берусь кончиками пальцев за кирпичный мизер. Распираюсь в дверном проёме, поднимаюсь, пока спина не упрётся в свод. Почти вываливаюсь наружу – калоши на углах, не на плоскости, левая рука находит выемку в потолке за спиной, скручиваю корпус, правой рукой тянуть вверх до полки – ещё чуть – есть! Выход сделан. Я по сию пору чувствую эти движения. «Чему сумел - научил, дальше лезь сам!» - слышится мне сквозь сон. Но сны с годами становятся всё реже, многое забывается. Я не камень, чтобы всё помнить.